За окном светило солнце. Его золотые лучи пробивались сквозь небольшой иллюминатор моей каюты. Я открыла глаза и вспомнила где я.

С недавнего времени каждый новый день для меня– это череда маленьких чудес, которые по-новому открывают мне мир.

В последнее время события моей жизни развивались очень стремительно. Ещё совсем недавно я была обычной студенткой, мечтавшей стать учительницей, а сейчас - плыву на огромном корабле в далёкую страну в сопровождении своего жениха…

Это моё первое в жизни путешествие, ведь до этого момента я никогда не выезжала из родного города, не говоря уже о том, что впервые покинула своих горячо любимых родителей и маленького брата…

Когда я впервые увидела Руфио, я совсем не обратила на него внимания, мои мысли были заняты предстоящим экзаменом. Страшно подумать, ведь если бы он не нуждался в тот момент в помощи, наше знакомство вообще могло бы и не состояться…

Он был молодым архитектором, который приехал в наш городок на практику. Любуясь местными церквушками и небольшими домиками, он и не заметил, как заблудился. И если бы не тот факт, что до назначенной ему встречи оставалось всего пятнадцать минут, Руфио так никогда не спросил бы у меня дороги, продолжая блуждать по нашим узеньким улочкам.

Провидению было угодно соединить нас в тот самый день…

Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда. Нет, скорее нас тогда связали общие интересы, похожий взгляд на мир. Мы могли часами обсуждать самые разные жизненные темы и каждый раз удивлялись созвучию наших мыслей. Но потом что-то изменилось: я стала ловить себя на мысли, что каждый раз с нетерпением жду встречи с ним, а однажды и вовсе поняла, что не представляю своей жизни без него…

Три месяца безоблачного счастья промчались так стремительно! А вместе с ними пришло время прощаться – практика подошла к концу, новые континенты, страны и города ждали Руфио…

Я никак не высказывала своих тревог по поводу нашей будущей разлуки. Откровенно говоря, в самых своих дерзких мечтах я не могла надеяться на то, что Руфио останется в нашей глуши. С другой стороны, и я не могла покинуть свою семью ради него. Родители любили меня больше жизни и мой отъезд был бы для них мучителен. Я и так всеми силами старалась скрыть от них свои чувства, боясь причинить им боль. Кроме того, я ведь с самых ранних лет мечтала окружить своих повзрослевших родителей, заботой и вниманием, но с моим отъездом это становилось невозможным. Мне казалось, что покинув родной край, я лишу их чего-то важного…

Но разве можно что-то скрыть от родных? Думаю, они с первых дней догадывались о том, что в моей жизни появилась любовь…

Когда Руфио настоял на том, чтобы я познакомила его со своей семьёй, я и подумать не могла, что в этот вечер он попросит у них моей руки. И уж тем более не ожидала, что они дадут своё согласие!

Но, несмотря на такое развитие событий, моё сердце буквально разрывалось между Руфио и семьёй.

Только последний разговор с мамой перед помолвкой смог немного усмирить бурю, разразившуюся во мне:

- Элиза, Бог послал тебе любовь – мы же видим, что Вы любите друг друга, и было бы глупо отказываться от такого дара. Мы с отцом будем счастливы, если будем знать, что у тебя всё хорошо.

- Мамочка, а как же вы? Кто будет помогать тебе в пекарне? А Энрике – этот непоседливый мальчишка доставит тебе столько лишних хлопот! И папа непременно будет тосковать по мне…

- Не думай сейчас о нас. Мы всегда знали, что придёт день и Бог направит тебя своей дорогой, так же, как и Энрике однажды. Ты всегда будешь жить в нашем сердце, и мы по-прежнему ежедневно будем молить Бога о том, чтобы он защитил и направил тебя.

Слёзы текли по моим щекам, сердце разрывалось на куски, но в глубине души я знала, что мама права…

- Я никогда не забуду Вас! Я буду часто приезжать к Вам! А может, и вовсе заберу к себе!

- Милая моя! Доченька! Элиза, будь счастлива! – мама крепко обняла меня и мы обе разрыдались, но ты были слёзы любви…

Всё свершилось за считанные дни: мы сыграли помолвку, а через неделю отплыли на корабле к берегам Америки, где и должна была состояться наша свадьба.

Рядом с Руфио предстоящее морское путешествие совсем не пугало меня. Даже наоборот, мне казалось, что с каждым днём я становлюсь всё сильнее и бесстрашнее. Я и не предполагала, что буду держаться так стойко - ни морская болезнь, ни даже временные неудобства, связанные с нашим путешествием, не доставляли мне никаких хлопот.

Впереди у нас было много новых приятных впечатлений и забот, а пока мы просто наслаждались тем, что были рядом…

Я поднялась с кровати и подошла к иллюминатору. Над палубой летали чайки, а спокойное бирюзовое море сегодня как-то особенно искрилось под лучами утреннего солнца.

- Ещё один прекрасный день! Спасибо, Боженька, тебе за него! – тихонько прошептала я, боясь спугнуть своё счастье.

Мельком бросив взгляд на часы, висевшие на стене напротив, я решила, что нужно поторапливаться. У меня оставалось не так много времени, чтобы привести себя в порядок - с минуты на минуту появится Руфио, я ведь не могу предстать перед ним в таком виде!

Стоило мне приколоть последнюю прядь волос, как в дверь постучали.

Появление Руфио озарило комнату больше, чем лучи солнца, пробивавшиеся через иллюминатор. Нет, не его ослепительно белая рубашка была тому виной, скорее его улыбающийся взгляд как-то особенно гармонировал с лучами утреннего солнца.

Надо сказать, что всегда аккуратный и дипломатичный, Руфио производил на меня особое впечатление. Его высокий рост и военная выправка действовали на меня успокаивающе … Казалось, что нет ни одного вопроса, которого он не мог бы решить. Руфио обладал и природным обаянием, которое, вкупе с его образованностью и широким кругозором, превращали его в удивительного собеседника. Он всегда проявлял живой интерес ко всем вопросам, которые мы затрагивали в наших разговорах. Мы могли живо обсуждать что-то сутки напролёт, абсолютно не замечая течения времени. Порой я даже ловила себя на мысли, что жадно ловлю каждое его слово… Но больше всего мне нравилась его неподдельная искренность и удивительная любовь к жизни!

Вот и сейчас, он стоял передо мной, а в глазах сияли задорные огоньки…

- Доброе утро, Элиза! Ты как всегда обворожительна, любовь моя!

Этот его комплимент, как всегда, бросил меня в краску. Я никогда не считала себя красавицей, хотя ещё с детства окружающие постоянно говорили родителям о том, что я мила и обаятельна. Тем не менее, я почему-то всегда стеснялась, когда речь заходила о моей внешности. Рассматривая себя в зеркале, я всегда находила, что-то, что меня совсем не удовлетворяло.

Я улыбнулась и сказала:

- Здравствуй, Руфио! Мой милый Руфио! Как я рада тебе! Ты видел, какая чудесная погода сегодня!

- Конечно, и хотел пригласить тебя на небольшую прогулку по палубе после завтрака. Когда нам ещё представится возможность вот так спокойно пройтись?

Если бы я только знала, насколько он был прав тогда…

К вечеру третьего дня нашего морского путешествия я почувствовала себя неважно. Видимо, меня просквозило во время нашей утренней прогулки - ведь несмотря на яркое солнце, было довольно ветрено. Сославшись на своё недомогание, весь вечер я провела в каюте.

На утро у меня поднялась температура. Не обращая внимания на мои протесты, Руфио всё это время находился рядом со мной - он отходил от меня только для того, чтобы принести мне еду, горячий чай с мёдом или позвать доктора. Его любовь и забота буквально окутывали меня свои теплом.

- Да, повезло Вам с женихом, – заметил доктор, когда в очередной раз, по настоянию Руфио, пришёл проверить моё состояние. – Я никогда раньше не видел, чтобы так заботились и переживали за кого бы то ни было. Ну, разве что за своих детей, - шутливо добавил он.

А я лишь молча улыбалась в ответ. Что же я могла ответить, ведь я и сама не знала, за какие свершения на мою долю выпало такое счастье!

Через пару дней лихорадка спала, но я все ещё чувствовала некоторую слабость.

Рядом с моей кроватью сидел Руфио и рассуждал о том, как именно мы будем строить нашу дальнейшую жизнь:

- Думаю, у нас не возникнет проблем с твоим переводом. Ты можешь продолжать обучение, а можешь и поменять специальность. Элиза, перед тобой весь мир и я бы хотел, чтобы ты нашла себе дело по душе, а не сидела дома, ожидая моего появления.

- Руфио, я так рада, что ты не против того, чтобы я окончила университет, - я решила, наконец, поделится с ним своими опасениями, - В наше время роль женщины воспринимают иначе. Но, что если это решение не понравится твоим родителям?

Какие-то крики послышались из коридора. Руфио прислушался и строго сказал мне:

- Лежи, не вставай! Я узнаю в чем дело.

Когда он отворил дверь, я услышала грубый мужской голос:

- Замолчи, я сказал! Все по своим каютам! Живо! Корабль захвачен! – Тем, кто не понимает с первого раза, будет плохо!

Руфио быстро захлопнул дверь и закрыл её на замок.

- Что там? Мне показалось или корабль действительно захватили? Разве это возможно? - какой-то неведомый прежде страх охватил меня. Я снова почувствовала лёгкий озноб во всём теле.

Руфио, такой же спокойный как и всегда, подошёл ко мне, крепко обнял и произнёс своим уверенным, но одновременно таким заботливым тоном:

- Я не знаю точно, что именно произошло. Но я не дам тебя в обиду, родная! Всё будет хорошо! В наше время не захватывают корабли, Элиза. Может, это чья-то шутка. Твоё дело – быстрее поправится, а остальное я возьму на себя!

От его слов мне стало гораздо спокойнее. Я прижалась к груди столь любимого мне человека, и тепло, которое всегда исходило от него, тут же стало передаваться и мне.

Тем временем крики за дверью стихли и стало совсем тихо. Но то была необычная тишина. Я уже привыкла к активной жизни на корабле: с палубы обычно доносились людские голоса, а в коридоре то и дело слышались чьи-то шаги. Но это тишина казалась мне зловещей…

Руфио периодически поглядывал в иллюминатор, которой находился как раз на уровне его глаз.

- Ну? Что там? Почему ты молчишь?

- Отсюда мне совсем ничего не видно. Давай, я узнаю что там происходит, но ты должна обещать мне, что останешься в каюте!

Я смотрела в его голубые глаза и не знала, могу ли я отпустить его. А вдруг там действительно что-то произошло? Вдруг Руфио угрожает опасность? От одной этой мысли меня снова бросило в дрожь…

- Мне очень не хочется тебя отпускать одного! Не оставляй меня! Ты ведь обещал, что мы всегда будем вместе! – с надеждой ответила я.

Руфио глубоко вздохнул и ещё крепче обнял меня.

- Глупенькая, мы всегда будем вместе! Но это не значит, что нам нельзя отходить друг от друга. Вдруг где-то требуется моя помощь? Здесь ты будешь в безопасности, а я обещаю скоро вернуться.

Не успел он закончить свою фразу, как входная дверь, закрытая Руфио на ключ, резко отворилась и на пороге возникло трое мужчин. Тот, что был впереди хоть и был небольшого роста, но ощущение создавал весьма неприятное. На нём была белая рубашка с широкими манжетами, длинный синий сюртук с золотыми пуговицами, черная треуголка с огромной золотой бляшкой на голове. Его вид напоминал настоящего пирата! Пирата, которых, по мнению Руфио уже нет в современном мире! Двое других, что держались позади, выглядели гораздо моложе и крепче, и одеты были поскромнее.

- Аха, а тут у нас голубки! Ну, давайте знакомится! Я – Ваш новый капитан, прошу любить и жаловать!

Руфио встал, желая отгородить меня от незваных гостей. Хоть он и не был атлетом, его высокий рост и уверенность в глазах могли составить конкуренцию этому тщедушному мужчине.

- По какому праву Вы врываетесь в чужую каюту? Извольте объясниться – что происходит? – невозмутимым тоном произнёс Руфио.

- Объясниться? А вы смельчак!

Каким-то резким и быстрым движением, этот ужасно неприятный человек придвинул к себе стул, на котором только что сидел Руфио, и так же быстро уселся на него.

- Я бы тоже защищал такую красотку! - нагло заявил он.

Руфио сделал шаг в его сторону, а мужчина в это же мгновение выставил перед собой длинную палку и грозно сказал:

- Стоять! Ещё шаг и я отправлю Вас к праотцам!

- Руфио, не надо! – крикнула я в эту же секунду.

Я схватила его за руку. Мужчина одобрительно посмотрел в мою сторону и что-то дьявольское сверкнуло в его глазах. Мне было очень неприятно чувствовать этот оценивающий взгляд на себе. Я никогда прежде не видела таких людей – выражение его лица было одновременно вызывающим, суровым и язвительным. Почему-то сейчас я была уверенна в том, что этот человек никогда ни перед чем не останавливается.

- На Вашем месте я бы её послушал. Видимо она не только хороша собой, но и умна, - заметил он, не отрывая от меня своего взгляда.

- Прошу Вас объясниться – кто вы и что здесь делаете, – так же уверенно продолжал Руфио, закрывая меня своим телом от непрошенных гостей.

Мужчина с наглым видом закинул одну ногу на другую, облокотился на стол и произнес с усмешкой:

- Марио Морэлли – Ваш новый капитан. А эти ребятки – он кивнул в сторону сопровождавших его головорезов, - Они будут приставлены к вашей каюте. Теперь вы все - мои подчиненные и будете делать то, что я скажу.

Последняя фраза прозвучала как-то особенно угрожающе.

- Марио Морэлли? Неужто Вы надеетесь выдать себя за легендарного пирата? К чему этот маскарад? - сказал Руфио, не скрывая своего удивления.

- Почему выдать? Я и есть тот самый пират! – продолжал гость с всё той же усмешкой, - Если моё имя Вам знакомо, Вы не станете совершать опрометчивых шагов. Марио Морэлли ничего не прощает и никогда не проигрывает!

Тут все трое разразились таким громким смехом страшным смехом, что от него задрожали стены каюты. Мне стало страшно. Все это напоминало какой-то нелепый маскарад, глупый розыгрыш, но эти люди не походили на шутников.

- Зачем Вам нужно похищать корабль? Этот нелепый костюм не сделает вас таким же неуязвимым, как того Морэлли, за которого вы себя выдаёте. Неужели вы уверенны, что Вас не настигнут служители порядка? – серьёзным тоном спросил его Руфио.

- До сих пор ведь не настигли? Я отвезу Вас на свой остров. Там вы будете служить мне, так же как и остальные. Только и всего, – после небольшой паузы он добавил. - Все, кроме неё.

Теперь эта странная палка, которой он так ловко маневрировал, была направлена в мою сторону.

- Её отвести в мою каюту, – тут же приказал он своим амбалам.

- Не троньте её! Это моя невеста! Вы не имеете права!

Руфио сделал резкий шаг в сторону охранников и в эту же секунду раздался громкий хлопок.

- Была твоя невеста, – спокойно произнёс незнакомец, убирая пистолет в свой карман, а затем все трое громко засмеялись…

Руфио упал на пол. Я бросилась было к нему, но эти двое, что стояли у двери, меня опередили и резко оттолкнули к кровати.

- Готов. У него нет никаких шансов. Давай его к остальным! – сказал один из амбалов другому.

Я не могла поверить в то, что происходило перед моими глазами.

Я снова бросилась к Руфио, на этот раз никто даже и не пытался меня остановить. Кровь сочилась из его живота, а из груди вырывалось тяжелое и хриплое дыхание…

- Доктора, скорее доктора! Что вы наделали!? - кричала я, в надежде, что кто-нибудь услышит меня и сможет помочь.

- Уберите его отсюда. А её в мою каюту. Да, и поаккуратнее с ней, – сухо приказало это маленькое чудовище…

В одно мгновение мой мир рухнул. Я была в отчаянии. Меня заперли в каюте капитана, а у двери поставили охрану.

А где-то там, лежал мой Руфио, который нуждался в помощи… Возможно, его можно было спасти, но только как?! Все мои просьбы оставались без ответа – я тщетно кричала в окно, моля о помощи; я просила охрану позвать капитана, но никто не разговаривал со мной.

- Его не спасти. Угомонись ты! Он уже на дне океана, сам чёрт теперь его уже не спасёт! – сказал один из охранников мне в ответ, когда ему надоело выслушивать мои просьбы.

Нет, это не могло быть правдой! Только не Руфио! Это сон, всего лишь страшный сон… Сон, который почему-то не кончается…

Я рыдала до тех пор, пока не кончились слёзы, а когда они кончились, я продолжала рыдать где-то внутри себя и каждая слеза, что падала мне на сердце, обжигала меня изнутри.

Я не помню, как прошли последующие дни. Одна и та же картина крутилась перед мои взором – я видела Руфио с кровоточащей раной в животе, снова и снова..

Что-то сдавливало мою грудь изнутри, порой мне не хватало воздуха, я падала, но опять просыпалась и всё повторялось…

Я не понимала где я. Время от времени передо мной возникало лицо того, кто стал причиной моего горя, этого бездушного чудовища. Когда он приближался ко мне, я начинала изо всех сил колотить его кулаками по груди. Он уходил, а я падала, обессиленная и несчастная.

Однажды в каюте появилась незнакомая женщина. Я постаралась разглядеть её сквозь слёзы, которые бесшумно текли теперь сами собой, стоило мне открыть свои глаза утром.

- Не надо так убиваться. Разве ты поможешь так своему горю?

Я отвернулась от неё к стене, уткнулась в сырую подушку и еле слышно произнесла:

- А мне всё равно.

- А мне не всё равно! Этот изверг захватил корабль и продолжает зверствовать! Много убитых, есть раненые, но хуже всего то, что пока он не добьётся полного подчинения, всё это не кончится.

Женщина говорила довольно громким и резким тоном. Я попыталась закрыться подушкой, только бы не слышать её, а она продолжала:

- Лучше подчиниться, чтобы дать шанс раненным. Я согласилась на все условия, только бы помочь им. Вот ты – сильная и здоровая девушка в самом расцвете сил, а ведёшь себя как капризный ребёнок, у которого отняли игрушку! Надо думать о тех, кто жив!

Мне стало обидно. Обидно до глубины души, что она так отзывается обо мне! А ведь она ничегошеньки обо мне не знает – я никогда не жалела себя, всегда старалась помочь окружающим! Но Руфио! Руфио! Я не смогла помочь тому, кого любила больше жизни! Да что она вообще знает?! Как может так говорить?!

- Мы… - я попыталась хоть немного оправдаться, но слёзы стали бесшумно катиться огромными каплями по моим щекам, как только я заговорила, - Они убили его… Я не знаю как жить дальше…

- Ну, деточка, не плачь, – её голос внезапно изменился, теперь она говорила спокойным и даже ласковым тоном, - В жизни бывают и печальные страницы…

Женщина подошла к моей кровати и стала гладить меня по голове, совсем как мама когда-то в детстве. И это напомнило мне о моих родных… Знают ли о ни о том, что произошло? Господи, они ведь могут не пережить этой новости!

Эта мысль прозвучала в моей голове как гром среди ясного неба!

- Мои родители, они ведь ждут меня! Я должна как-то предупредить их о том, что я жива! - я открыла глаза и попыталась встать.

- Вот, молодец! В такие моменты лучше думать о том, кому можно помочь! – одобряюще сказала мне незнакомка.

Мысль о безутешных родителях возродила во мне желание жить. Я отчетливо представила себе лица родителей и маленького брата... Нет, я не должна приносить им боли…

Я вытирала свою слёзы и пыталась вникнуть в то, что говорит мне эта незнакомка. Мне нужно было узнать, что же творится вне стен этой злосчастной каюты, и можно ли вообще хоть как-то отсюда выбраться.

- Скажите, что тут происходит? Я ничего не понимаю.

Сделав над собой очередное усилие, я немного привстала. Эта женщина была моей единственной надеждой, только она могла рассказать мне о том, что же всё-таки случилось на корабле.

- Расскажу тебе только то, что знаю сама. Этот человек, который выдаёт себя за Марио Морэлли, вместе со своей командой, захватил корабль, когда мы уже почти достигли берегов Испании. Никто не знает как именно они пробрались на борт, когда и как успели расправиться с капитаном и всей его командой. Возможно, всё произошло ночью… Но теперь мы плывём в неизвестном направлении, и никто не знает сколько ещё продлится наше путешествие.

Лицо её стало сейчас каким-то суровым, а в глазах виднелся отпечаток страданий, которые, должно быть, выпали и на её долю. Мне стало интересно, кто она и зачем пришла ко мне. Целая череда вопросов рождалась в моей голове.

- Садись, дитя. Я принесла тебе немного еды и горячего молока, чтобы ты поскорее поправилась, - как будто отвечая на мой вопрос, сказала она.

Женщина отошла от кровати и только сейчас я заметила поднос с едой, появившейся на столе.

- Спасибо, но мне совсем не хочется есть, лучше поскорее расскажите мне всё, - настаивала я.

- Нет уж, дорогая моя! Ты должна поесть! Через не хочу! Посмотри на себя - ты почти растворилась в воздухе! - женщина немного наклонилась ко мне и шепотом добавила, - Нам понадобятся силы, чтобы бороться с этим негодяем.

Последний её аргумент показался мне убедительным, и я попыталась встать с кровати, но, к моему удивлению, это оказалось почти непосильной для меня задачей.

- Сиди, я подам тебе всё. А ты кушай и слушай, – сказала она и впервые улыбнулась.

Улыбка была ей к лицу. На вид ей было не больше сорока. Белый передник и шапочка, прикрывавшие волосы, говорили о том, что работала, по всей видимости, она на кухне. Женщина протянула мне тарелку с горячей кашей и продолжила:

- Так вот, этот Морэлли, расправившись с командой, повсюду понаставил своих обормотов. Они сильны и глупы, но слушаются его беспрекословно. Чего он и добивается от пассажиров - малейшее сопротивление тут же подавляется.

По его словам, мы плывём на его остров.

- Морэлли? Морэлли, который не знал ни одного поражения, был неуязвим и особенно силён… Но это же всего лишь старая сказка! Даже если когда-то и существовал настоящий Морэлли, это же было триста лет назад!

Я вдруг стала вспоминать все детские легенды о Морэлли, которые любили рассказывать мальчишки в детстве. Даже мой маленький братик Энрике часто носился по дому с деревянной шпагой в руках, воображая себя в его роли.

- Этот человек – наверняка безумец, который вообразил себя пиратом! Только людей он убивает по-настоящему.. Вы видели его взгляд?

- Конечно, он не настоящий – люди не живут по триста лет. Но он не один – у него целая шайка головорезов. И они слушаются его беспрекословно. Простому психопату это не под силу. Да ты ешь, ешь! Не отвлекайся! – взглядом женщина показывала мне на пустую ложку, которую я держала в правой руке. – Можно предположить, что они такие же сумасшедшие, как и он, конечно… Но тогда возникает ещё больше вопросов…

С этого дня я стала интересоваться всем, что происходит на корабле.

Женщина, которая как я и предполагала, оказалась новой кухаркой на камбузе. По её словам, она сама вызвалась работать на кухне после того, как Морэлли расправился со всеми членами экипажа. Это был единственный способ войти к нему в доверие, чтобы иметь возможность помогать пассажирам, нуждавшимся в помощи.

Каждый день она исправно приносила мне еду и рассказывала о том, что происходит вне стен каюты. В те дни Клара – именно так звали кухарку- была единственным человеком, который связывал меня с окружающим миром.

Как ни странно, Морэлли не появлялся больше в каюте капитана, которая стала моей тюрьмой. Клара как-то упомянула о том, что он приказал во что бы то ни стало вернуть меня к нормальной жизни, благодаря чему она и появилась у меня в каюте в тот день.

Я старалась не вспоминать о произошедшем, хотя мои мысли постоянно возвращались к Руфио… Когда слёзы начинали душить меня изнутри, я вспоминала слова моей новой знакомой. Да, Клара была права – Руфио уже не помочь, а жалеть себя – это последнее дело в этой ситуации.

Я постоянно думала о доме, о родных, которые ждут весточки от меня… Эти мысли помогали не думать о Руфио. Передо мной теперь стояла новая цель – мне нужно было как можно скорее вернуться домой…

Боевой настрой Клары ежедневно укреплял меня в мысли, что однажды мы всё же сможем вырваться из плена…

Прошла неделя с тех пор, как Клара впервые появилась в моей каюте. За это время, благодаря её усилиям, мне удалось набраться сил и хоть немного усмирить душивший меня поток эмоций.

Круги под глазами, теперь не были такими яркими. Но когда я подходила к зеркалу, я не видела былой Элизы: с сияющими глазами и с румянцем на щеках.

Как часто Руфио восхищался моей улыбкой… Но теперь мне не хотелось больше улыбаться… Никогда… Моя улыбка умерла вместе с человеком, для которого я улыбалась…

Моё бледное, осунувшееся отражение могло вызывать только жалость, но я всеми силами пыталась избегать этого чувства, поэтому и вовсе перестала подходить к зеркалу.

Время теперь не шло и не тянулось – оно ползло муравьиными шагами. С самого раннего детства я никогда не сидела без дела, и уж тем более никогда не была взаперти. Пытаясь хоть как-то скоротать время и занять чем-то свои мысли, я исследовала каюту, в которой оказалась.

Каюта капитана была намного больше пассажирской. Полки шкафа были уставлены самыми разными предметами: здесь была и подзорная труба, миниатюрные модели кораблей, барометр, огромный глобус и даже карта звёздного неба! Но больше всего мне нравилась полка с книгами, которая находилась напротив кровати. Видимо, капитан был ценителем хорошей литературы – какие удивительные тома были собраны здесь! Каждый раз, беря в руки очередную книгу, я мысленно благодарила капитана.

Его суровое и интеллигентное лицо в эти дни часто всплывало перед моим взором. Бедный, бедный капитан… За что им всем выпала такая доля, Господи! Я сотни раз обращалась к Богу в течении дня, пытаясь понять, почему мы все оказались в этой передряге?

Когда я в очередной раз выбирала для себя новую книгу, в дверь постучали.

Что-то ёкнуло в моём сердце, какая-то слабость вновь напала на меня. Клара всегда входила без стука, только Руфио всегда стучал, прежде чем войти. Нелепая надежда забрезжила в моей душе... Я затаившись смотрела на дверь… Руфио… Может они обманули меня! Они не знали, КАКОЙ он сильный! Он нашёл меня! Сейчас откроется дверь, и он появится здесь – живой и невредимый! Мы снова будем вместе, вместе и навсегда!

С этой мыслью я бросилась к двери…

Передо мной стоял «Морэлли»…

- Рад, что тебе лучше, звезда моя! – каким-то торжественным тоном произнёс безумец.

Я попыталась было захлопнуть дверь перед ним, но он выставил перед собой локоть левой руки и силой отворил дверь.

Морэлли сделал шаг в мою сторону. Сейчас я могла хорошо разглядеть его. Суровое выражение лица говорило о жестком характере, а посидевшие волосы – о его преклонном возрасте. Он опирался на толстую деревянную резную палку и немного прихрамывал на правую ногу. Наверное, ему было около пятидесяти лет. На нём был тот же старинный синий камзол, что и в тот самый день, когда я впервые увидела его. Этот костюм вышел из моды лет двести назад, а может даже триста. Но, видимо, это его совсем не смущало. Ухмылка, застывшая на губах подтверждала, что он очень доволен собой.

- Я и не надеялся на радушный приём. Ты имеешь право дуться на меня, – сказал он уже знакомым мне низким и резким голосом.

- Что Вам здесь надо?

- Хотел повидать тебя, только и всего. Как тебе каюта? Мне хотелось, чтобы моя будущая жена жила в самых лучших условиях.

- Жена?!

Морэлли подошёл ко мне слишком близко… Какой-то ком тут же подкатил к горлу. Пытаясь побороть волну отвращения, накатившую на меня, я сделала шаг назад, а он остался стоять на месте.

- Ладно, ладно. Я всё понимаю. Не хочу, чтобы это прелестное личико омрачало что-то.

Он провёл своей правой рукой по моей щеке. Я думала, что не переживу этого момента. Больше всего на свете мне хотелось ударить его, но сейчас я прекрасно знала, что наши силы не равны. Я одёрнула голову и отвернулась от него, всем видом показывая, что он мне неприятен.

- Ты уже не колотишь меня. Это хорошо. Я умею ждать и добиваться своего. Однажды ты сама придёшь ко мне, - уверенным тоном сказал он.

- Ни за что! - тут же выпалила я.

Морэлли презрительно улыбнулся мне в ответ, как будто был на сто процентов уверен в своей победе.

- Никогда, никогда не подходите ко мне больше! Лучше умереть, чем стать женой такой бесчестного, да еще и сумасшедшего человека! – сказала я, со всей злостью, на которую только была способна.

- Красотка, ты сама придёшь ко мне. Иначе я – не великий Морэлли! – он рассмеялся своим страшным смехом, от которого у меня пробежали мурашки по коже.

Всё ещё смеясь, он, прихрамывая, направился к выходу. Но перед тем, как закрыть за собой дверь, Морэлли добавил:

- У меня на женщин особое чутьё. Ты сразу приглянулась мне, красотка. Теперь я вижу, что не ошибся. Да, и если захочешь когда-нибудь выйти отсюда, позови меня.

Дверь захлопнулась. Я осталась одна и снова слёзы потекли из моих глаз. Я упала на кровать в полном отчаянии.

- Уж лучше я проведу остаток своих дней здесь! – громко сказала я сама себе, глотая слёзы.

Только не Морэлли, только не Морэлли…

- Почему!? Почему я должна проходить через это, Господи! За что ты заставляешь меня так страдать?!– вопрошала я сквозь лавину слёз, даже не надеясь услышать ответа…

Теперь, просыпаясь по утрам я с ужасом думала о том, что сегодня Морэлли опять появится в моей каюте. Я прекрасно понимала, что абсолютно беззащитна перед ним. Возможно, его принципиальность – единственное, что служило мне сейчас защитой. Пока я оказываю ему сопротивление – он не тронет меня. Но даже общение с ним было для меня настоящей пыткой…

Клара была менее оптимистична на этот счёт. Она считала, что Морэлли - абсолютно беспринципный и бездушный человек. Его поведение скорее подтверждало наше мнение о его душевной болезни. Как и то, как он обходился с пассажирами – он жестоко расправлялся с теми, кто по каким-либо причинам не желал подчиняться.

По мнению Клары это его показная принципиальность – лишь отголоски настроения, которое может в любой момент поменяться, и поэтому с каждым днём она всё чаще говорила о неизбежности побега. Я и сама всем сердцем желала поскорее покинуть этот адский корабль, ведь, в глубине души я всё ещё надеялась однажды обнять своих родных…

Но как сбежать отсюда? На каждом шагу стоят люди Морэлли. Даже мухе тут не пролететь без разрешения новоиспеченного капитана.

«Не может тьма быть беспросветной. Ночь темна перед рассветом!» - так всегда говорила мне мама, когда в нашей семье случались нелёгкие времена. В последние дни эти слова всё чаще крутились в моей голове. Голос разума каждый раз бросал меня в водоворот сомнений, страха и отчаяния. И только эти слова мамы помогали мне достигнуть хоть какого-то равновесия. Как будто в подтверждение её слов, однажды в моей унылой жизни едва забрезжил свет…

Когда Клара буквально влетела в мою каюту, я поняла, что ей не терпится поделится чем-то со мной. Я была единственным человеком на корабле, с которым она могла спокойно поговорить, ведь остальные пленные жили в иных условиях. Морэлли расположил пассажиров в нижнем отсеке, все каюты теперь занимали его прислужники. Так ему было проще следить за порядком.

Каждый день десять человек охраны сменяли друг друга на посту внизу, ещё двадцать человек патрулировали палубу и другие отсеки. Морэлли тщательно следил за тем, чтобы охранники, заступающие на своё дежурство, были бдительны и собраны. По словам Клары, охрана корабля была хорошо обучена, всё здесь было продумано до мелочей. Именно поэтому все попытки к бегству, которые совершали пассажиры всегда заканчивались печально. Этот факт и сдерживал нас до сих пор.
Клара стала раскладывать обед на моём столе и тихонько начала свою речь, постоянно озираясь вокруг, как будто боялась быть услышанной:

- Элиза, нам надо поторапливаться! Я слышала, как охранники говорили о том, что совсем скоро мы должны причалить к их острову. Завтра вечером мы будем проплывать один небольшой остров.. Я договорилась с одним из матросов, он поможет нам бежать вместе с ним!

- Но как? Ты же сама говорила, что и муха не пролетит мимо охранников!

- У достала пару бутылок вина и один флакон со снотворным. Я берегла их до особого случая, и этот случай, наконец, настал! Больше тянуть нельзя! С утра я позабочусь о том, чтобы охрана на палубе спала крепким сном…

- А как же моя охрана? Как я выберусь из каюты?

- Не волнуйся, хватит на всех. Но если нас поймают, второго шанса у нас не будет! Запомни – или завтра, или никогда.

- О, Клара! Спасибо тебе! Ты опять спасаешь меня! – я бросилась обнимать свою спасительницу…

- Тише! Нас могут услышать! Отдыхай, набирайся сил! А завтра вечером одень своё самое удобное платье и жди меня…

Как я не пыталась уснуть, в эту ночь я не смогла сомкнуть глаз. Мысль о нашем побеге совсем расшатала мою и без того ослабшую нервную систему.

Когда, наконец, забрезжил свет в окне моего иллюминатора, я с облегчением вздохнула! Ещё немного и я буду свободна!

Этот день тянулся тяжелее, чем обычно. Я весь день почти не отводила глаз от часов, висевших на стене. А они предательски стояли на месте. Даже книги не спасали меня сегодня!

Надо сказать, что и Клара была особенно молчалива и напряжена. Когда она заносила мне еду, она вела себя сдержаннее обычного. Я решила не беспокоить её лишний раз своими очередными сомнениями и надеждами. Мы лишь обменивались дежурными фразами и она уходила.

Снаружи уже давно стемнело, а Клара всё не появлялась.

В голову стали лезть дурные мысли. Я думала о том, что если Клару поймают, я могу даже не узнать об этом… Стоило ли подвергать её этому риску?! За эти дни, я искренне полюбила Клару, которая так заботилась обо всех нас. Она стала новым членом семьи для меня… На этот раз я не смогу пережить очередной потери…

Наконец, дверь резко отворилась и я увидела свою спасительницу!

Клара подала мне знак рукой, призывая бесшумно покинуть каюту.

На полу у двери мирно спали охранники, коридор был пустым. Мы беспрепятственно вышли на палубу.

О! Как долго я находилась в своей темнице! Свежий морской воздух действовал на меня ободряюще! Мне снова захотелось жить! Я, наконец, была на пути к своему дому!

Вокруг было темно и безлюдно – как здорово Клара всё продумала! Всё-таки повезло мне! Наверное, Бог услышал мои молитвы…

Клара подошла к тросу, который почти незаметно свисал с кормы. Я подошла к ней поближе и выглянула за борт. В самом низу я заметила небольшую лодку.

Клара стала спускаться и велела мне следовать за ней.

- Ну почему же вы такие наивные! - услышала я до боли знакомый низкий голос за спиной. - И что прикажете с вами делать? Бунт на корабле – последнее дело!

Яркий луч света от фонаря светил на меня. Клара стала спускаться ещё быстрее и через секунду, я не могла разглядеть её там внизу, в темноте.

Ни секунды не сомневаясь, я последовала за ней.

- Держите её! – резко крикнул Морэлли кому-то из своих.

Всё свершилось слишком быстро… Один из охранников одним движением втянул меня обратно на корабль.

- Элиза, моя непокорная Элиза! Разве можно сбежать от Морэлли? Этого ещё никому не удавалось!

- Это мы ещё посмотрим! – ответила я, желая отвлечь его внимание от Клары, которая должна была быть уже в лодке.

Я так надеялась, что она воспользуется этой паузой и успеет отплыть от корабля на безопасное расстояние.

- Смотри, не смотри, но теперь ты принадлежишь мне. А подруга твоя будет сурово наказана за предательство.

Я с ужасом подумала о том, что это чудовище задумало на этот раз!

- Неужели ты думаешь, что я не знал о вашем нелепом плане? Запомни – мои люди преданы мне. И ты когда-нибудь тоже этому научишься.

Морэлли направил свет своего яркого фонаря вниз и я увидела связанную Клару… Мои ноги обмякли. Руфио… теперь Клара… Нет уж, хватит!

Собрав все свои силы, я громко крикнула:

- Отпусти её! Я сделаю всё, что ты скажешь, только отпусти её!

- Неожиданный поворот… - Морэлли задумчиво замолчал, а потом добавил, - Нет, это слишком просто. И даже неинтересно. Но чтобы не казаться в твоих глазах таким тираном, я отпущу её… Вы не ослышались, я отпускаю предательницу! – сказал он, обращаясь ко всем присутствующим на палубе охранникам. - Но взамен ты будешь каждый день составлять мне компанию за столом. Мы скоро будем дома и я хотел бы узнать тебя получше.

Нет, сейчас я не думала о себе, о той доли, которую себе уготовила – мне хотелось во что бы то ни стало спасти Клару! Я должна спасти хоть кого-то из тех, кто мне дорог!

Я кивнула ему в знак одобрения, Морэлли тут же подал знак кому-то там, внизу и сказал:

- Доставь её до порта. И оставь там где-нибудь на берегу.

Он отошёл от кормы и насмешливо добавил:

- Будем считать, что ей очень повезло…

Морэлли снова подошёл ко мне очень близко, провёл рукой по моим взлохмаченным волосам и почти шепотом произнёс:

- А тебе, Элиза, надо немного отдохнуть перед нашим первым совместным завтраком. И пожалуйста, приведи себя в порядок, я очень не люблю неряшливых женщин…

И снова я оказалась в каюте капитана, в своей тюрьме...

Мои последние надежды рухнули. Нет, не отчаяние сейчас мучило меня… Я впервые почувствовала пустоту… Пустоту, которая поглощает все твои мысли, чувства, чаяния и надежды…

Почему-то сейчас ни одна слезинка не покатилась по моей щеке. Я знала, что моя жизнь теперь изменится... Но вот что странно – мне было совсем не жалко себя теперь. Вместе с последней надеждой на спасение, погибла и жалость, которая так мучила меня в последнее время.

Ещё кое-что изменилось в тот вечер в моём внутреннем состоянии – мысль о том, что мне всё-таки удалось спасти Клару успокаивала меня…

- Господи, помоги Кларе добраться до дома живой и здоровой! - я мысленно обратилась к тому, кто был теперь моей единственной опорой…

Вера в Бога неоднократно служила мне защитой. И только благодаря ей я выдержала тогда. Я не знала почему именно прохожу эти испытания… Но искренне верила в то, что Ему это известно.

Когда-то давно мама рассказывала мне, что все жизненные испытания посылаются нам для того, чтобы проверить и укрепить наши силы. Она уверяла, что если мы проходим испытание достойно, мы умножаем свои силы. Если же не выдерживаем его – одни и те же ситуации приходят в нашу жизнь снова и снова до тех пор, пока мы не усвоим урок. А ведь мама никогда не ошибалась…

Ровно в девять часов утра следующего дня в дверь постучали. За дверью стоял один из подручных Морэлли:

- Мне велено проводить Вас до каюты капитана, сеньорита, – почтительным тоном сказал он мне.

Я молча последовала за ним вдоль коридора. Как оказалось, Морэлли располагался совсем недалеко от моей каюты. Не прошли мы и нескольких метров, как охранник сказал:

- Мы пришли.

Он постучал в дверь и уступил мне дорогу.

Я вошла в каюту. Она была не такой просторной как та, в которую Морэлли поселил меня, но в целом комната, в которой я оказалась, была довольно комфортной. Видимо, Морэлли готовился к моему приходу – стол, располагавшийся ровно по середине каюты был искусно сервирован и уставлен изысканными блюдами.

Я молча стояла у самой двери, не решаясь пройти дальше. Снова волна отвращения подкатила к моему горлу… Воздух! Мне так хотелось на воздух!

Видимо заметив моё замешательство, Морэлли отодвинул один из стульев у стола и галантным тоном сказал:

- Прошу.

У меня не было выбора – раз я здесь, я должна играть в эту игру до конца. И какая разница, что именно я чувствую? Я ведь могу относиться к нему, как к компаньону, почему бы и нет? Совсем как мой отец, когда ему по долгу службы приходилось работать с людьми, которые были ему не по душе. «Дело – есть дело» - всегда говорил он в таких случаях. Морэлли своё обещание выполнил, теперь дело за мной. Да, стоит относиться ко всему этому как к долгу, который я должна была отдать…

Я молча села на стул. Морэлли устроился напротив.

- Мне нравится твоя кротость. Даже непривычно видеть тебя такой. Я не знал твоих предпочтений, поэтому велел приготовить всего понемногу.

- Спасибо, я не голодна, - тихо ответила я ему.

- Тогда просто составь мне компанию. Я не хочу тебя ни к чему принуждать – это не в моих правилах.

- По-вашему, лишать людей жизни и свободы – это не принуждать ни к чему? – не сдержалась я.

А ведь я обещала себе не комментировать ничего сегодня. Но стоило мне увидеть его, как пламя ненависти, которую он сам и разжег, вспыхнуло с новой силой.

Морэлли снова разразился своим ужасным безумным смехом, как только услышал мой вопрос. Этот смех каждый раз бросал меня в дрожь и напоминал о том страшном дне…

- Сейчас я говорил о женщинах.

- Должно быть вы никогда не знали настоящей любви – даже представить не могу, что кто-то может полюбить такое чудовище! – я уже не могла остановиться.

- Ты ошибаешься, душа моя, - совершенно спокойно ответил Морэлли, накладывая одно из блюд к себе в тарелку. - Женщины любят победителей.

- Кого вы побеждаете? Беззащитных людей, нападая на них ночью?

Он ничего не ответил мне, и почти не отрывался от своей тарелки какое-то время. А потом отхлебнул вина из бокала и громко причмокивая произнёс:

- У тебя есть причины сердиться на меня, Крошка. Но ты ещё узнаешь кто такой Морэлли!

- Того, что я знаю хватит мне на всю оставшуюся жизнь. Если Вы думаете, что я прощу Вам Ваши зверства, то вы глубоко ошибаетесь!

- Ну-ну, многие так говорили вначале, а потом всё же падали к моим ногам.

- И что же произошло с этими бедняжками? Вы их тоже отправили к праотцам?

- Ты мне нравишься детка! Ох, как нравишься!

- И всё же, где они? Уморили их? Утопили?

Морэлли задумчиво смотрел на дно своего бокала, а потом сказал:

- Умерли. Заметь – своей смертью. Никто не выдержал ритма моей жизни. Один я такой крепкий оказался.

Когда он говорил это, его голос изменился. И на минуту мне показалось, что это нотки тоски так отражаются в нём. Неужели этот тип был способен на какие-то чувства? Кто же он такой на самом деле?

- Тяжело было их терять, должно быть? Почему же тогда Вы лишаете жизней других людей? Ведь и у них есть родные, любимые?

- Тяжело только тем, кто слаб. А мне легко! Я – неуязвимый Марио Морэлли!

Он победоносно смотрел мне в глаза, всерьёз полагая, что его сомнительные аргументы имеют хоть какой-то вес…

- Тот легендарный пират, за которого вы себя выдаёте, по легенде, действительно был неуязвим. Марио Морэлли был одним из последних пиратов, которого так и не смогли поймать. Пусть его и не поймали, но он давно уже умер своей смертью, ведь с тех пор прошло больше двух веков! Чего Вы прицепились-то к нему? Если Вы и пытаетесь походить на него, то я лично не вижу, чем тут можно вообще гордиться. Вас все считают сумасшедшим, а вы гордитесь этим? Почему вы боитесь назвать своё настоящее имя?

- Крошка, это и есть моё настоящее имя. Мне всё равно кем меня считают. У меня есть всё, о чем только может мечтать человек! То, чего вам, жалким людишкам, даже и не снилось!

Как я не убеждала себя сдерживаться, это было выше моих сил.

- Я не знаю, как вам удалось собрать вашу шайку и заставить этих бандитов слушаться вас! - закричала я в отчаянии, уже не сдерживая эмоций, – Но запомните мои слова – вы никакой не пират! Вы – сумасшедший, опасный безумец! Рано или поздно правосудие настигнет вас, и вы окончите свои дни или на виселице, или в сумасшедшем доме!

Я замолчала, с ужасом ожидая его реакции. Но он лишь насмешливо улыбнулся.

- Ну-ну, Крошка. Ты не представляешь, сколько раз я слышал эти угрозы - и не сосчитать. Только я все ещё тут. Так что это ты запомни мои слова – Марио Морэлли никому не по зубам!

И снова раскаты ужасающего смеха раздались в каюте.

Остаток вечера Морэлли с насмешливым выражением лица расправлялся с содержимым своей тарелки. Какое-то время он и вовсе не обращал на меня никакого внимания. Когда последняя бутылка с вином была пуста, он снова обратился ко мне:

- Днём Хорхе зайдёт за тобой и проводит в мою каюту. Мне нравится твоё общество, с тобой не скучно.

Наш первый совместный завтрак был окончен. Этот же охранник провёл меня к себе.

Слёзы снова потекли из моих глаз ручьём, я не могла остановить этот поток…

Когда я покидала родной дом, моя душа пела, ожидая перемен… Но вместо горячо любимого мной Руфио, теперь я ежедневно буду видеть перед собой этого грубого и бездушного человека… Не таких перемен ждала я… Совсем не таких…

Ближе к обеду Хорхе снова проводил меня к Морэлли.

На этот раз я лишь молча наблюдала за тем, как Морэлли расправляется со своей едой. Разговор не ладился. Как не пытался он разговорить и задобрить меня, я лишь давала односложные ответы.

Вечером за ужином Морэлли сказал мне:

- Элиза, со дня на день мы должны причалить к моему острову. Я распоряжусь о том, чтобы тебе отвели отдельную комнату в моём доме. Ты будешь по-прежнему жить взаперти, под охраной, пока не станешь более сговорчивой.

- Я готова провести всю жизнь взаперти, только бы не видеть Вашего лица, – откровенно ответила я.

- Да, - Морэлли глубоко вздохнул и добавил, - Не думал я, что с тобой будет так тяжело.

Когда я встала, намереваясь покинуть его каюту, Морэлли сказал:

- Подумай, чего бы ты хотела получить от меня, взамен на ежедневные прогулки в моём сопровождении. Мне не жалко для тебя ничего – всё золото мира будет у твоих ног, если ты этого захочешь. Не спеши, подумай. Ответишь завтра.

Ни о каких прогулках не могло быть и речи! Я едва выдерживаю эти ужины! Никакое золото мира не может покрыть мне моих душевных мук! Даже если он предложит мне весь мир, я не дам своего согласия! Я твёрдо решила для себя, что теперь уж, он не сможет поймать меня в свою очередную ловушку.

Каждый день я смотрела в окно иллюминатора и на всех углах палубы мне чудился Руфио… Так и сейчас, я вспоминала как мы гуляли с ним здесь ещё совсем недавно, взявшись за руки. Казалось, что ничто не может разрушить наше счастье…

Вдруг в темноте я разглядела силуэт худенького мальчика, который нёс огромную кастрюлю по палубе. Этот вес был для него явно непосилен, он шёл едва переставляя ноги, а за ним вразвалочку плёлся один из амбалов Морэлли! Мне казалось, что мальчуган вот-вот упадёт вместе со своей ношей. И мои подозрения оправдались - мальчик споткнулся, тяжеленая кастрюля выскользнула из его маленьких рук, и всё её содержимое тут же оказалось на полу. Охранник достал палку и стал зверски хлестать его по спине за оплошность. Мальчик закрыл голову руками и молча терпел издевательства.

- Оставьте его! Не троньте его! – я кричала через окно что есть силы, пытаясь хоть как-то защитить это мальчишку.

Охранник на какое-то мгновение остановился, но когда увидел меня в окне, лишь ухмыльнулся и принялся за своё с ещё большим рвением.

Вдруг в моей голове родилась идея! Я знаю, чего попрошу у Морэлли! Пусть мне даже придётся весь день на пролёт гулять с этим чудовищем – мне всё равно! Если я могу спасти жизни ни в чем неповинных людей, я сделаю это!

- Ну-с. Твоё решение, звезда моя? – спросил меня Морэлли следующим утром за завтраком.

- Я готова не только ужинать, но и гулять с Вами ежедневно, - я сделала небольшую паузу, пытаясь собраться духом. Я почти не верила в успех своего мероприятия, но не могла не попробовать. – Если Вы отпустите всех взятых в плен на корабле пассажиров.

Морэлли чуть не подавился, услышав моё желание.

- Нет, ну какова наглость! Детка, кажется, ты немного переоцениваешь себя.

- Вы спросили, а я ответила. Больше мне ничего от Вас не нужно. Но если Вы отпустите всех, я буду благодарна Вам всю оставшуюся жизнь. Тогда я поверю, что истинное благородство не чуждо Вам… - я решила даже немного слукавить, лишь бы спасти невинных людей, ежедневно подвергающихся жестокости со стороны его команды.

Морэлли стал задумчиво поглаживать свой подбородок.

То, что он не отказал мне сразу, вселяло в меня надежду. Я ждала его ответа и следила за каждым своим движением, только бы не выдать своего нетерпения. Сердце в груди стучало громко и часто…

- Хорошо. Одним кораблём больше, другим меньше. В сущности, это не имеет никакого значения для меня. Но одной прогулкой ты не отделаешься, душа моя. Я отпускаю этих людишек, а ты приходишь тогда, когда я позову. Ну что, согласна?

- Согласна, - тихо ответила я ему, пытаясь скрыть свою радость.

Нет, я не думала о том, что фактически добровольно отдала себя в рабство к этому чудовищу, я думала лишь о людях, которые смогут вернуться в свои дома. Я думала о том бедном мальчике, который сможет закончить школу и, возможно, однажды воплотит свою самую дерзкую мечту…

- Как сложно с вами, женщины! Надеюсь, ты этого стоишь, Элиза! - Морэлли встал из-за стола и прихрамывая подошёл к двери, чтобы отдать членам своей команды новые распоряжения…

Это была победа! Моя первая настоящая победа! Я вернулась в свою каюту, всё ещё не веря в успех этой авантюры! Как ни странно, но сейчас я чувствовала себя счастливой…

Когда я провожала взглядом тех, кого пересаживали на корабль, который причалил к нам уже через день, я мысленно молилась за каждого из них. Молилась и радовалась, что им выпал уникальный шанс прожить жизнь так, как они хотели бы…

Некоторые из пассажиров смотрели на меня с безграничной благодарностью, взгляды другие выражали безмерную жалость ко мне, а третьи – все ещё боялись, что Морэлли изменит своё решение.

Откровенно говоря, пока их корабль не скрылся за горизонтом, я и сама этого боялась…

- Как видишь, я выполнил твоё желание, Элиза. Морэлли держит слово, – гордо сказал он, подойдя ко мне, когда я осталась одна на палубе.

- Спасибо, – прошептала я, не отрывая взгляда от горизонта, за котором только что скрылся корабль.

- Мы скоро будем дома. Я приду за тобой, когда мы причалим.

Морэлли провёл своей рукой по моим распущенным волосам и заботливым движением убрал прядь, что спадала мне на лицо.

- Отдыхай, совсем скоро для тебя начнётся новая жизнь, душа моя.

Но мои мысли были не здесь - я плыла на корабле вместе с остальными пассажирами. Думаю, именно в этот момент маленькая Эльза умерла во мне. Больше я не думала о себе и своих чувствах, и только это спасло меня…

Мы причалили к берегу. Живописный вид, открывавшийся с самого корабля, не вызывал во мне былого восторга. Я любила природу, всегда искренне восхищалась её красотой, она всегда успокаивала меня и вдохновляла, но здешний вид не вызывал во мне никаких чувств - я воспринимала всё, что видела, не иначе как свою новую тюрьму.

У корабля нас встретила повозка. Морэлли велел мне ехать рядом. По дороге он рассказывал мне об острове, но ни одно его слово не доходило до моего сознания.

Всё моё внимание было устремлено к людям, которых мы встречали по дороге. Кто-то работал на плантации, кто-то в мастерской. Но едва завидя повозку, все люди, которых мы встречали на пути, отрывались от работы и почтительно склоняли свои головы перед Морэлли. Так было до самого особняка Морэлли, который возвышался на самом высоком холме острова.

Дом был окружен ухоженным садом, а перед крыльцом журчал небольшой фонтан.

Морэлли отвёл для меня комнату, смежную с его опочивальней. Комната оказалось довольно просторной. Кровать с огромным навесным белым балдахином, шелковыми подушками и таким же покрывалом, изящный белый столик у самого окна и огромное белое резное зеркало придавали комнате немного сказочности.

- Тебе нравится? – спросил меня хозяин.

- Может ли человеку нравится его тюрьма?

- Так или иначе, здесь ты будешь жить.

Морэлли довольно быстро зашагал к выходу, и возможно, именно поэтому и прихрамывал больше обычного. Он не пытался скрыть, что был недоволен моим ответом. Перед тем как закрыть дверь на ключ, хозяин сухо добавил:

- Я буду присылать за тобой, как и прежде.

Из окна моей новой тюрьмы открывался прекрасный вид. Зелёное море из высоких и пышных деревьев постепенно переходило в небесно-голубую синеву. По утрам меня будили птицы, которых я прежде никогда и не видела, а по вечерам – убаюкивало море.

Первые дни я провела в полном одиночестве. Морэлли не появлялся, еду мне приносила в комнату молчаливая служанка. Как я не пыталась заговорить с ней, она лишь кивала в ответ и выходила из комнаты.

Я не страдала от своего одиночества, даже наоборот, была рада этой передышке.

На этот раз в комнате не было книг и мне абсолютно нечем было заняться. Дни тянулись ещё медленнее… Я целыми днями сидела у окна и издалека наблюдала за жителями этого странного острова. Как много людей здесь было! И все они были заняты какой-то работой с самого раннего утра и до позднего вечера. Из-за удалённости дома, я не могла разглядеть лиц этих людей. А мне так хотелось узнать об всём, что здесь происходит, как можно больше.

Кто эти люди? Откуда? Как оказались здесь? Как давно живут на этом острове? Да и вообще, что это за остров? Почему Морэлли живёт тут? Почему его до сих не поймали? Как он может привозить сюда людей на похищенных кораблях, оставаясь незамеченным?

Временами мне казалось, что это я сошла с ума и все происходящее – это какой-то бесконечный кошмар. Ведь так не бывает – пират, который утверждает, что ему триста лет, который захватывает корабли и держит пленников в рабстве на каком-то острове, сам этот остров, о котором никто не знает… Как все это может происходить в наше время?

В голове моей рождались сотни вопросов и не было ни одного ответа. Не было ни одного человека, который помог бы мне хоть что либо разузнать.. Как назло, на этот раз Морэлли полностью изолировал меня от людей. Видимо, опасаясь новой попытки к бегству, он приставил ко мне лишь одну служанку, которая, по видимому, была к тому же глухонемой.

Лишь однажды я попыталась объясниться с ней на пальцах, но она испуганно опустила свой взгляд и быстро вышла из комнаты.

- Я намерен прогуляться и хочу, чтобы ты составила мне компанию, - сказал хозяин с порога, появившись в дверях моей комнаты после долгого отсутствия.

Разве у меня был выбор? Я бесшумно встала и покорно направилась к выходу.

Мы молча прошли по дому и вышли в сад.

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь изумрудные ветки деревьев, окутывая сад каким-то необыкновенно-мягким сиянием. Я была даже рада этой прогулке – моё заточение с каждым днём становилось для меня всё более невыносимым…

Морэлли, чуть заметно прихрамывая, шёл неторопливым шагом на небольшом расстоянии по левую сторону от меня. Сегодня он казался мне каким-то другим. Возможно, он был одет как-то иначе – не было на нём его строгого маскарадного камзола. Синяя рубашка с идеально накрахмаленными манжетами и воротником, аккуратно убранные поседевшие волосы немного смягчали его грубую наружность.

Чем ты занимаешься весь день? – спросил он меня, нарушая гармонию, царившую в саду.

- Смотрю в окно, наблюдаю за людьми.

- Сдались тебе эти люди. Чего ты так печёшься о них? Ведь никто никогда даже спасибо тебе не скажет, – сказал он, смотря мне в глаза.

Ожидая моего ответа, он как будто пытался проникнуть в самое моё сердце своим острым пытливым взглядом.

- Я не жду благодарности. Но я считаю, что они не заслужили такого обращения.

- Думаешь они живут лучше там, у себя? Чепуха! Они точно так же подчиняясь кому-то, абсолютно безвольно и бессознательно проживают свои никчёмный жизни.

- Не Вам судить! Неужели хоть один человек на этом острове находится здесь по доброй воле?

- Ты удивишься, но здесь много таких. Да, часть из жителей этого острова прибыла сюда на кораблях, захваченных мной. Но есть и такие, которые сами просились ко мне. Есть такие, которые не смогли ужиться у себя на родине, я даю им убежище и они благодарны мне за это. Поэтому и служат мне верой и правдой.

- Должно быть среди них одни разбойники и преступники. Кто ещё может не ужиться с властями? Ладно, это их личное дело. Но остальные - зачем Вам они?

- Ну, знаешь ли, я много чего повидал за свою жизнь. Однажды решил создать свой мир – здесь устроено всё так, как я хочу. Здесь – я главный.

- Но это не делает Вас счастливым, не так ли?

- Почему же! Я счастлив! Что же человеку ещё надо?

- Любви и теплоты. Должны быть, Вы никогда не знали её, поэтому и живёте так.

Моё предположение было довольно смелым, я это прекрасно понимала. Но потеряв большую часть себя там, на корабле, я сделалась смелой. Мне нечего было терять и всё становилось совершенно иным...

Морэлли лишь ухмыльнулся в ответ, но в этой ухмылке было что-то искусственное. Возможно, я попала в самую точку. Мне казалось, я задела его за живое.

- Так научи ж меня любви! Разве не Вы, женщины, за это отвечаете? Покажи мне настоящую любовь и теплоту, докажи, что я не прав! – эти слова были больше похожи на вызов, да и тон, с которым Морэлли говорил эти слова выдавали какое-то нетерпение.

В этот момент я поняла,, что он не так неуязвим, как кажется. И у него есть свои слабости…

- Любви нельзя добиться насильно. А моё сердце всегда будет принадлежать лишь одному человеку… Вы обратились не по адресу. Боюсь, я не смогу Вам помочь.

- Женщины - коварные и лживые существа! - глаза его вдруг налились яростью. - Нет, ты не получишь свободы! И не мечтай! Уговор - есть уговор. Придётся тебе всё-таки доживать свою жизнь здесь, рядом со мной.

Он резко развернулся и направился к дому, я последовала за ним.

- В семь часов жду тебя в гостиной. Тебя проводят, - с этими словами он захлопнул дверь и закрыл её на ключ.

Мы сидели в светлой гостиной за большим круглым столом. Я никак не могла привыкнуть к окружавшей меня обстановке - тяжелые бархатные гардины на витражных окнах, стулья с высокими спинками и изысканной обивкой, огромная хрустальная люстра, свисавшая почти до самого стола и серебряная посуда, лишали обстановку какой-то домашней теплоты...

Хозяин дома явно любил роскошь. Каждый предмет интерьера в доме можно было по праву считать произведением искусства. Он гордился своим домом и отменным вкусом, а я испытывала ко всему этому теперь особое отвращение…

Мне ежедневно приходилось составлять ему компанию во время вечерней трапезы. Но я никогда не притрагивалась к еде во время ужина - лишь молча ждала его окончания, чтобы поскорее уйти в свою комнату.

Словно не помня своей недавней вспышки, Морэлли вновь пытался завязать со мной разговор – он не оставлял своих попыток смягчить моё отношение к нему:

- Элиза, ты любишь розы?

- Не люблю срезанных цветов, только живые.

Я как всегда сидела на против хозяина, и каждый раз, когда он задавал мне очередной вопрос, я старалась смотрела ему в глаза. Только взгляд может быть выдать глубинные чувства человека - не встречала я ещё человека, способного замаскировать свой взгляд.

- Странная ты, - сказал он, не отрывая от меня своих черных колючих глаз.

Убедившись, что хозяин сегодня находится в хорошем расположении духа, я решила попробовать уговорить его поручить и мне какое-либо дело на острове. Работа, какая бы она не была, могла бы скрасить мою жизнь, и дни потекли бы намного быстрее…

- Признаться, мне очень скучно жить без дела. Если бы Вы поручили мне хоть какую-то работу. Пусть из моего окна видно совсем немного, но я вижу, что все люди здесь заняты делом. Видимо именно для этого вы и привозите их сюда. Если я не оправдала ваших ожиданий, может, и для меня у вас найдётся какое-то дело..

Морэлли смотрел на меня, чуть прищурившись, как будто пытался раскрыть мой тайный замысел.

- Я могла бы помогать на кухне, по дому или заниматься с детьми на острове, - осторожно продолжала я.

- Здесь нет детей, - он резко перебил меня, - Я не хочу жить на большой земле по выдуманным людьми законам. Эти законы нелепы, также, как и правители, их выдумывающие. Я создал свой мир. Здесь всё так, как я хочу. Я привожу сюда людей, а они страдают вместо того, чтобы научиться ценить счастье, которые выпало на их долю. Посмотрит на них - они не хотят вести нормальную жизнь здесь. Раньше люди были другими! А теперь – посмотри на них – сборище трусов! Они не женятся, не рожают детей. Когда население стареет - я привожу им замену.

- Для того, чтобы они захотели жить здесь, их нужно обеспечить нормальными условиями, - я снова не могла сдержать своих эмоций.

Неужели он всерьёз думает, что люди здесь счастливы? О какой нормальной жизни идёт речь?

- Они живут в отличных условиях, как ты не поймёшь?! Идеальный климат, жильё, еда, работа! Нет никаких налогов, поборов. Они обеспечены всем, что нужно им для жизни! Здесь все равны!

- Свобода! Вот чем им не хватает! - громко ответила я.

Я уже и забыла зачем начала этот разговор, мои эмоции опять взяли верх над моим рассудком.

- Всё! Хватит! Закончим на этом.

Морэлли резко встал из-за стола, бросил на стол накрахмаленную салфетку и с грохотом приставил огромный стул к обеденному столу.

Я невольно вздрогнула от этого грохота. Хозяин вышел, а я всё ещё сидела на своём стуле и думала о своей участи.

Неужели мне придётся провести так всю оставшуюся жизнь?! Когда же ему надоест возиться со мной?

Был бы в этом доме хоть кто-то с кем можно было бы поговорить! Как мне не хватает Клары, она бы точно что-нибудь придумала! Но Морэлли на этот раз всё предусмотрел! Если бы я могла узнать хоть что-то о Морэлли и этом острове…

В коридоре послышались тяжелые шаги хозяина, а затем раздался глухой звук от закрывающейся входной двери...

Морэлли, кажется, забыл про меня. Обычно он лично провожал меня до моей комнаты и всегда сам запирал дверь на ключ снаружи. Но за время пребывания здесь я заметила, что когда Морэлли был не в настроении, он всегда уходил к морю. Как часто я видела его удаляющуюся фигуру из своего окна. После таких прогулок он, как правило, возвращался очень поздно.

Значит, у меня есть время… Я могу обойти дом и, может, узнаю хоть кого-нибудь...

Выйдя из гостиной, я быстрым шагом направилась по коридору. Дом казался мне безлюдным – слишком тихо было в нём. По левую и правую сторону от меня находились комнаты. Я заглядывала в каждую из них, но все они казались мне похожими одна на другую . И зачем только ему столько комнат?

Повернув за угол, я оказалась перед огромной деревянной дверью. Я потянула за ручку и дверь отворилась. Эта комната заметно отличалась от других. Напротив двери, у самого окна, стоял огромный стол из темного дерева, который был буквально завален бумагами и тетрадями.

Будучи абсолютно уверенной, что Морэлли не появится в доме в скором времени, я осторожно переступила порог этой загадочной комнаты.

Сердце отчаянно билось в груди, я боялась издать лишний звук, чтобы не дай Бог не привлечь внимание прислуги, столь преданной хозяину.

В комнате Морэлли было очень много шкафов. В общем всё, что было в комнате – это кровать, множество массивных глухих шкафов из тёмного дерева, стоявших вдоль стен и огромный письменный стол, который и привлёк моё внимание. Я подошла к нему.

Чего здесь только не было: книги, чертежи, записи и цифры, очень много цифр! Я убрала руки за спину, чтобы нечаянно не дотронуться до чего-нибудь и стала внимательно изучать всё, что попадалось мне на глаза. Сначала эти цифры ни о чем мне не говорили, но потом я вдруг поняла, что это даты. И были они указаны тут не просто так - располагались даты в хронологическом порядке, а напротив каждой из них были записаны коротенькие слова, иногда попадались и имена.

В другой тетради значились незнакомые мне формулы и каракули на незнакомом языке, часть из них была зачеркнута.

В самом углу стола лежала стопка рисунков, вернее портретов. Я стала перебирать их. Здесь было столько совершенно неизвестных мне лиц, в основном женских… Но среди всех этих портретов были несколько картин, на которых был и Морэлли. Как сильно отличались его спутники друг друга, как будто все они жили в разных временах и местностях… И только Морэлли выглядел абсолютно также, как сейчас… Один из женских портретов привлёк моё внимание. Девушка с удивительно кроткой и милой улыбкой сидела у окна, из которого было видно море. В руках она держала пяльцы с неоконченной вышивкой – видимо, неведомый художник изобразил какую-то мастерицу. Простое потрепанное платье и скудное убранство комнаты указывали на бедность, но девушка, несмотря на бледность кожи, улыбалась так искренне и жизнерадостно, что ей хотелось улыбнуться в ответ.

Я внимательно всмотрелась в лицо девушки и едва не выронила картину из рук. Я вдруг поняла, чем она привлекла мое внимание. На ней была изображена я сама. Конечно, какие-то детали отличались, но все равно, сходство было поразительным… Видимо, именно поэтому Морэлли выбрал меня тогда – я напомнила ему эту девушку и она ему была явно дорога…

Меня охватила дрожь. Впервые за всё время, что я провела в обществе этого человека, я вдруг всерьез задумалась: вдруг этот весь маскарад – вовсе не плод больного воображения сумасшедшего человека? Неужели всё, что он говорил – правда? Что он и есть тот самый Морэлли?

Если это так, то все эти люди когда-то, возможно, окружали его. Может, они жили здесь, в этом самом доме… И он пережил их всех. В моей голове вдруг снова прозвучали его слова «Один я таким сильны оказался»… Но нет, это же невозможно! Как может человек прожить столько лет! Но, с другой стороны – как ещё можно объяснить этот загадочный остров, которого нет ни на одной карте, людей, которые живут на нем, этот дом, эти портреты наконец…

Вдруг что-то заставило меня обернуться – я тут же встретилась со жгучим взгляд хозяина дома. Он был в ярости, его черные, глубоко посаженные глаза, буквально сверкали от злости.

Я стала покрываться испариной…

- Что тебе здесь нужно? - сухо сказал он, сдерживая себя.

Что я могла ответить ему? Солгать? Нет, это было не в моих правилах! Тем более сейчас я находилась на его личной территории…

- Я хотела понять кто Вы. Вы знаете обо мне всё, а для меня Марио Морэлли – сплошная загадка.

Мой откровенный ответ, как мне показалось, немного смягчил его. По крайней мере, он подошёл к столу и стал спокойно закрывать свои тетради.

Я отошла немного в сторону, сердце бешено колотилось в моей груди, но я решила идти до конца.

- Что значат эти цифры?

Моя наглость нисколько не удивила его, и он спокойно ответил:

- Тебе это знать ни к чему, отправляйся к себе.

- Мне показалось, это даты. С каждой из них у Вас связано что-то. Я права? Сколько Вам лет?

Морэлли сейчас пытался держать себя в руках, и ему это удавалось! Возможно, это мой единственный шанс, наконец, хоть что-то узнать о нём. Я не могла не попробовать.

Несколько минут он неподвижно стоял у стола, его взгляд был прикован к одной из тетрадей. После долгой паузы он сказал:

- Триста восемнадцать.

Как я сразу не догадалась! Он привозил людей на остров, когда они старели… он пережил всех, кто его, возможно, когда-то любил… Да , теперь многое становилось мне понятным… Я вдруг представила как на его глазах стареют окружающие, умирают близкие. Я представила как он идёт на очередные грабежи, чтобы привезти на остров молодых…

- Должно быть, тяжело это, жить столько лет, - вслух сказала я, сама того не замечая.

- Даже не представляешь себе как… - ответил он, подтверждая мои мысли.

Сейчас передо мной стоял настоящий Марио Морэлли – уставший, уязвимый….

Я снова бросила взгляд на его письменный стол и спросила:

- Но как такое возможно?!

- Это всё индус. Чертов индус! - Морэлли опустился на высокий дубовый стул, что стоял рядом, и закрыл лицо руками.

Я смотрела на него, ожидая, что он откроет свою тайну, но он молчал. Нет, он не молчал, он рыдал! Только теперь я заметила, как его тело еле заметно содрогалось от слёз…

Морэлли! Марио Морэлли сейчас рыдал передо мной, давая выход эмоциям, которые копились в нём, возможно, не одну сотню лет! Мне почему-то всем сердцем захотелось помочь ему! Я как будто и сама чувствовала в эту минуту всю глубину его страдания…

Через несколько мгновений что-то изменилось. Морэлли резко развернулся к окну, видимо стыдясь своей минутной слабости, и произнёс своим грубым низким, но на этот раз, тихим голосом:

- Однажды, много, очень много лет назад я захватил корабль. На нём плыл молодой индус со своим помощником. Ни золота, ни женщин, ни провизии на корабле мы не нашли, только эти двое были нашей единственной добычей. Я был зол. Ужасно зол! Он просил оставить его в живых, а взамен предложил силу, равной которой нет на земле. Я поверил ему. Предложение индуса казалось таким заманчивым, чёрт побери! Не мог я уйти с пустыми руками в тот день! Это было не в моих правилах – иначе мои подопечные просто перестали бы уважать меня! Если бы я только знал, какую свинью он мне подкинул! Я действительно стал неуязвимым – ни болезни, ни сражения не были теперь мне страшны. Теперь у меня было всё: деньги, власть, слава, женщины… И это длилось бесконечно долго… Со временем всё это мне надоело. Ничто не приносило больше удовлетворения… Люди вокруг умирали, а со мной ничего не происходило - я оставался точно таким же, как в тот самый день…

Морэлли замер. Мне казалось, что он сейчас не здесь. Наверное, в своих мыслях он вернулся в то время, о котором говорил. Его взгляд стал стеклянным. Потом в его глазах сверкнула уже ставшая привычной для меня нотка ярости, и он продолжил свой рассказ:

- Я нашёл его – дряхлого и старого! Он был при смерти. Как я умолял его! Грозил! Обещал! лишь бы он сказал, как вернуть меня в былое состояние! Но он не мог помочь. Не мог, чёрт его побери! Никто не может мне помочь!

- Не может быть. Должно быть что-то, что может снять это проклятие…

Я искренне верила в правдивость своих слов. Возможно, просто моя любовь к детским сказкам сейчас давала о себе знать. Но Морэлли, видимо, считал иначе. В его голосе послышались нотки раздражения и нарастающей ярости:

- Перед смертью он что-то пробормотал об истинной любви. Но это было больше похоже на бред! Ты думаешь я не проверял? Столько женщин у меня было! Я купался в их любви! Купался!

Морэлли со всей силы ударил кулаком по столу.

- Уходи! Оставь меня одного! Уходи, Элиза! Уходи! – его взгляд был прикован к столу, но голос становился всё громче…

Я даже не шелохнулась. Передо мной стоял настоящий Морэлли и я хотела помочь ему, прежде, чем он опять наденет на себя свою толстую маску.

- Жизнь прекрасна и удивительна, долгая жизнь для одного может стать счастьем, а для другого – проклятием. Но если вы и вправду имеете все, что пожелаете, почему же вы так несчастны? Вы мучаетесь сами и мучаете других? Почему?

- Да что ты вообще понимаешь! Элиза, убирайся к себе! Я запрещаю тебе впредь появляться здесь. Убирайся к себе и оставайся там пока я сам тебя не позову! - он снова стукнул кулаком по столу.

- Позвольте мне помочь. Если мы устроим жизнь на острове так, что люди сами не захотят покидать его, вам не придётся больше грабить! Они все смогут стать Вам большой семьёй на долгие годы и даже столетия!

- Семьёй? – он усмехнулся, и добавил, - Была у меня семья, когда-то очень давно... Думаешь, они не любили меня? Или я не любил их? Он хотел научить меня любви! Он хотел, чтобы я познал настоящую любовь! Этот мальчишка! Нет, я больше не хочу семьи. Элиза, это иллюзия, очередной обман, да и только! Ты не в состоянии этого понять, ты слишком мала для этого! Все вы слишком малы! Слишком юны для меня!– его голос становился всё громче.

- Тогда зачем Вы привезли меня сюда? Почему добиваетесь моего расположения?

Морэлли встал и подошел ко мне. Подошёл очень близко. Его взгляд, полный ненависти ко всему, что его окружало пытался погасить мой пыл, но в этот раз я не отводила своего взгляда, как делала это прежде.

- Я всего достиг, всё даётся мне слишком просто, понимаешь? Это скучно. Ужасно скучно. Но женщины, со своим упрямым нравом, во все времена были непредсказуемы. Только им под силу хоть как-то украшать мои тусклые денёчки. А ты думала, что твоя красота пленила меня?! Или что я, того и гляди, влюбился в тебя?!

Его грубый хохот эхом пронёсся по коридору. Но теперь он не пугал меня.

- Мне жаль вас. Похоже Вам нравится обижать людей. Вам нравится чувствовать своё превосходство. Но я не вижу чем Вы лучше других. Ваши года не делают вам чести. Чем Вы лучше простых смертных? Вам подарили бессмертие, а вы использовали его так нелепо! Да, у вас есть власть, могущество, неуязвимость, но ими вы только преумножили свои страдания и страдания окружающих!

Продолжать этот разговор было бессмысленно. Я резко развернулась и направилась к себе.

- Ну и отлично! Проваливай!

Морэлли всё говорил что-то мне вслед, но я его не слышала. Совсем другие мысли крутились в моей голове…

Всю ночь я так и не смогла сомкнуть глаз. Я всё думала о Морэлли – его история не давала мне покоя.

С одной стороны, я испытывала к нему отвращение за всё то зло, что он причинил мне и другим людям, сотням других людей…

Этот человек, казалось, не имел ни принципов, ни морали, ни намёков на сострадание. О каком сострадании идёт речь, если он так смело и жестоко расправлялся с теми, кто ему мешал.

И снова я вернулась в тот самый день, когда потеряла Руфио… Столько раз эта сцена проносилась перед моим взором за последнее время, но сегодня я по-другому воспринимала случившееся… Какая-то невероятная волна отчаяния накатила на меня. Лучше бы мне умереть тогда с Руфио! Почему я осталась одна? Я чувствовала себя бессильной перед лицом рока. Впервые в жизни я осознала, как я бессильна…

И что же теперь? Как мне жить дальше?

Нет, я не могла простить, я не могла смириться со своей участью! Морэлли! Кажется, моя ненависть к нему росла день ото дня. Мне хотелось причинить ему боль. Мне хотелось, чтобы он и сам почувствовал на себе как больно может быть человеку! Я стала думать о том, как отомстить ему. Теперь, когда я знала его историю, для меня он вышел из разряда неуязвимых…

Я кругами ходила по своей комнате и думала, думала, думала.

Размышляя над сегодняшним инцидентом, я неожиданно пришла к выводу, что мне и делать-то ничего не надо - он и так страдает… Эта мысль была для меня настолько неожиданной!

А ведь и вправду, Морэлли страдает двадцать четыре часа в сутки на протяжении веков… И мне вдруг стало жалко его, как-то особенно жалко.

Теперь я видела в нём нечто большее, чем неуязвимого пирата и жестокого разбойника. Я видела, что он был обыкновенным человеком, со своими слабостями... Я видела до чего довели его страдания, которые обуревали им на протяжении сотен лет… Я смотрела на него как на маленького непослушного амбициозного мальчика-сироту, который совсем не знал настоящего счастья и истинной любви… Теперь я поняла, что все зверства, которые исходили от него, были проявлением чего-то более глубокого и скрытого - он сердится и вечно злится от того, что безмерно страдает… Дело не в проклятье, какая-то иная, пока неизвестная мне тайна, гложет его на протяжении всех этих лет.

Чем больше я думала обо всём этом, тем сильнее убеждалась, что он нуждается в помощи… Если бы я смогла помочь ему, я бы помогла всем тем людям, что находятся на острове, я бы могла спасти тех, кто еще не попался в его руки… Но как я могу спасти его от него самого?!

Светало. Солнце только начало подниматься над морем. Воздух ещё хранил в себе остатки той особой неподвижности и свежести, предваряющей начало нового дня. Я сделала глубокий вдох, вбирая в свои лёгкие эту живительную субстанцию.

Вдруг вдали я увидела силуэт, приближающийся к дому. Морэлли возвращался со своей прогулки…

Видимо не мне одной так и не удалось уснуть этой ночью.

В дверь тихо постучали.

- Доброе утро. Я увидел тебя в окне, - спокойно сказал Морэлли, войдя в комнату.

Он выглядел сейчас старше обычного. Видимо, наш разговор всколыхнул в нём былые душевные раны.

- Никто не разрешал тебе покидать пределы своей комнаты, именно ты виновата в том, что случилось. Надеюсь, ты это понимаешь, - с едва уловимой ноткой смущения начал он.

- Я знаю, что не должна была входить туда. Не имела права рыться в ваших вещах. Но вы сами не оставили мне выбора. Вы заточили меня в эту темницу, оградили от окружающего мира.

Морэлли не дал мне закончить свою речь и продолжил:

- Да я не для этого пришел сюда, черт побери!

Он резко развернулся, вышел из комнаты и вернулся через пару мгновений с большим деревянным ящиком в руках.

- Давай забудем это всё. Ты хочешь работу? Я думал над твоей просьбой. Посмотри, может тебе приглянется что-нибудь…

Чего здесь только не было: ленты из шелка, носовые платки, бахрома, кружева, шляпы, нити и самые разные инструменты, многие из которых я вообще впервые видела.

Конечно, я была рада, что смогу теперь занять чем-то свои дни. Я взглянула на Морэлли, он терпеливо ждал моей реакции.

Представляю, как тяжело далось Морэлли это решение. Но оно говорило о том, что в нём осталась хотя бы одна капля человечности. А значит, у меня есть шанс… Значит, я могу, по крайней мере, попробовать.

- Мне в жизни посчастливилось узнать, что такое настоящая любовь, и пусть моё счастье длилось совсем не долго… - одна мысль о Руфио вызывала слёзы, но сейчас я всячески старалась держать себя в руках, - Вы не добьётесь моего расположения в качестве жены, можете и не стараться! Но запаса любви, которая открылась мне благодаря всего одному человеку, хватит на то, чтобы стать Вам любящей сестрой.

- Сестрой! Это что-то новенькое!

Морэлли ухмыльнулся, но не с надменным презрением, как обычно. В его взгляде я уловила неподдельное удивление.

- Элиза, ты и впрямь очень отличаешься от тех , кого я повидал за свою долгую жизнь. По правде сказать, мне уже надоело возиться с тобой, – он хотел, чтобы это прозвучало снисходительно, но голос выдал его замешательство, - Но ты не сможешь покинуть ни острова, ни дома – ведь теперь ты знаешь обо мне больше других. Надеюсь, ты понимаешь, что никто и никогда не должен знать о том, что здесь сегодня произошло.

- Понимаю. Я обещаю никогда и ни с кем не говорить на эту тему.

- В этом нет необходимости. Ты ни с кем говорить и не будешь – об этом я позабочусь лично. Но так и быть, я больше не буду запирать двери твоей комнаты. Договорились? - он вдруг протянул мне руку.

Я пожала его руку, чтобы тем самым закрепить наш новый договор и сказала:

- Спасибо, Марио. Я вижу, что в глубине души вы все-таки хороший человек... Я прощаю вас…

Несколько мгновений он стоял неподвижно, не сводя с меня глаз.

- Что? – вымолвил он оторопело.

- Я только сейчас поняла в чем дело. Вы причинили много горя и мне, и тысячам других людей. Вы обижены на весь свет и мстите ему за вашу боль, но она почему-то не уходит... Вы обрели бессмертие, но оно принесло вам только страдание… Почему? Я не понимала, какая же ужасная тайна вас так мучит, но это неважно, в конце концов. То, что вы испытываете, показывает, что у вас все-таки есть совесть. И за все это время вы не смогли заглушить её голос. Поэтому я прощаю вас.

Вдруг черты его лица исказились, будто от боли. Его рука задрожала. Почти вырвав её из моей, он отвернулся и резко шагнул к выходу. В дверях он остановился.

- Элиза, - сказал он не оборачиваясь. Ты знаешь, Элиза, когда-то давно у меня была сестра. Голос его звучал глухо, так, будто каждое слово давалось ему с трудом. – Она была очень похожа на тебя. Вы с ней – как две капли воды. Не только внешне – ты смотришь, говоришь, и даже думаешь точно так же…

Я тут же вспомнила тот портрет, что лежал у него на столе в кабинете. Значит, это девушка – была его сестрой…

Морэлли тем временем продолжал:

- Я ведь никогда не знал своих родителей, меня воспитывала она. Целыми днями сестра работала, чтобы прокормить меня, а ей платили какие-то гроши! Я пытался помочь ей, но кому нужен маленький хилый, да ещё и безграмотный мальчик? Я стал воровать. Она бы ни за что не взяла деньги, если бы узнала как они оказались у меня. Я врал ей. Врал, чтобы помочь! С какой благодарностью и гордостью она смотрела на меня каждый раз! Августа столько всего умела, ни минуты не сидела без работы и получала жалкие гроши, а каждая моя удачная вылазка приносила нам больше, чем её ежемесячный доход…

Он повернулся ко мне. Во взгляде Морэлли сверкнула не то обида, не то злость, он как будто собирался духом, чтобы продолжить:

- Но однажды она узнала, как я добываю деньги. Мы поссорились. Она говорила, что я опозорил наших родителей и что ей стыдно смотреть людям в глаза. Говорила, что знать меня не желает, если я не перестану воровать. Что она скорее умрет, чем будет жить на деньги, добытые неправедным путем. Я ответил, что не хочу прожить всю свою жизнь в нищете как она и ушёл. Ушел от единственного человека в этом мире, которому было до меня дело, которому я был дорог! Но я продолжал присматривать за ней. Подсылал людей, подсадных клиентов на её работы. Она ничего не знала, а я и не хотел, чтобы она знала. Моя обида и гордость не давали мне признать, что её слова запали мне в душу. Я как мог старался вести честную жизнь. Потом она заболела. Лекарство стоило очень дорого, а работать она не могла. Я вернулся к своим прошлым делам – мне нужны были деньги, чтобы оплатить её лечение. Мне хотелось доказать ей, что я был прав… Что в этом жестоком мире нужно уметь брать то, что тебе нужно…

Он сжал кулаки…

- Меня поймали. Я был неосторожен, слишком торопился, я думал только о ней тогда, понимаешь? Я так хотел помочь! Но когда я вышел на свободу… её уже не было… Она умерла... Я не смог ей помочь… Но что хуже всего – я так и не успел попросить у неё прощения… Она так и умерла, думая, что я бросил её… не узнав правды…

Морэлли опустил голову и стоял передо мной, сгорбленный, словно постаревший…

Великий Морэлли, легенда семи морей, непобедимый кровожадный пират всего лишь очень несчастный человек…

Мой взгляд упал на деревянный ящик, который лежал у моих ног. И новая догадка родилась у меня в голове:

- Это, должно быть, вещи Августы? – спросила я, указывая на коробку.

- Это всё, что осталось у меня от неё.

- Я даже не знаю, может, мне не стоит брать его. Я найду себе какое-нибудь занятие…

- Нет, нет! Он твой. Делай с ним, что хочешь, сестрёнка… Августа была бы рада…

Утром следующего дня, я увидела молодого человека, бодро шагающего по садовой дорожке в сторону дома. По мере того, как он приближался, я всё больше прищуривала глаза, чтобы как следует разглядеть его. Мне казалось, что человек, который уже почти поравнялся с моим окном, был как две капли воды похож на Морэлли, только выглядел он гораздо моложе. Неужели у него есть брат?

- Элиза! – крикнул он мне снизу.

- Разве мы знакомы? – осторожно ответила я.

Молодой человек улыбнулся и ответил голосом Морэлли:

- Это я – Марио! Я и сам не понимаю, но, кажется, я помолодел! Давно не чувствовал себя таким бодрым!

После всего, что со мной произошло за последнее время, уже ничто не могло удивить меня!

- Я сейчас спущусь, - сказала я Марио и тут же помчалась вниз.

Мы столкнулись с ним на крыльце. Передо мной стоял чудом помолодевший Марио Морэлли – его взгляд был сегодня бодрым и счастливым, волосы были также аккуратно убраны в хвостик, но на солнце они казались жгуче-черными.

Марио стал пританцовывать ногами, чтобы продемонстрировать, как ловко он ими владеет.

- Это чудо! Настоящее чудо! – сказала я, хлопая в ладоши.

- И это всё благодаря тебе, Элиза! – Марио схватил меня на руки и стал кружить вокруг себя, а потом отпустил меня на землю и виновато сказал:

- Извини, я не сдержался.

- Марио, скажи, такого не было прежде?

- Нет, никогда! Я прожил почти двести пятьдесят лет, будучи дряхлым человеком и теперь я молодею! Что-то меняется! Спасибо тебе, сестрёнка!

И было столько искренности в его этих его словах….

Марио менялся. День ото дня он становился всё моложе... Но не только внешние изменения свершались в нём…

Как-то вечером, когда я сидела за вышивкой в небольшой беседке в саду, Марио тихо подошёл ко мне и сказал:

- Элиза. Мне кажется, что я стал даже моложе чем был тогда, когда встретил того индуса. Я не возвращаюсь к своему прежнему состоянию, думаю, моя жизнь просто обратилась вспять. Я боюсь, что такими темпами однажды стану совсем маленьким…

Я и сама уже думала об этом, но старалась не волновать его лишний раз. В последнее время слишком много изменений происходило в его жизни. Ощущения счастья сменялось тоской и новыми страхами. С некоторыми из них он делился со мной, как сейчас:

- Я не боюсь этого, нет. Но все эти люди – что будет с ними, если я превращусь в ребенка? Без меня на этом острове они просто не выживут.

- Хорошо, что ты чувствуешь за них ответственность, Марио. Лучше было бы отправить их домой, - ответила я ему, пытаясь скрыть своё удивление и радость одновременно.

- Да, но тех кораблей, что есть у меня в распоряжении будет недостаточно, - Марио немного нахмурился и серьёзно сказал, - Придётся делать это постепенно. Надо разбить всех людей по группам. Но я боюсь, что не все захотят покидать остров. Здесь у них есть жильё и работа, а там – ничего.

- Надо предложить им выбор. Те, кто захочет остаться, пусть остаются. Если хочешь, я возьму это на себя.

Наблюдая за происходящей в нём переменой, я пыталась хоть как-то поддержать его на этом новом пути.

Марио, которому сейчас на вид было не больше тридцати лет, взял мою руку в свою и сказал:

- Я освобождаю тебя от твоего обета. Ты тоже можешь уехать. Вместе с ними. Возвращайся домой, Элиза.

Его жгуче черные глаза смотрели на меня с такой благодарностью и искренностью, что я пришла в замешательство.

Слова Марио были для меня неожиданными. Не столько я смирилась со своей участью, сколько всерьёз была обеспокоена его дальнейшей судьбой. Если он и дальше будет так быстро молодеть, однажды Марио превратится в беспомощного ребёнка.

- Марио, - сказала я наконец. –Еще совсем недавно все мои мысли были о том, чтобы поскорее покинуть это место. Но сейчас… Когда ты станешь ребёнком, тебе нужна будет мать. Как думаешь, я справлюсь с этой ролью?

Марио нежно поцеловал мою руку и сказал:

- О такой матери я и мечтать не мог…

Люди постепенно покидали остров. Все несметные богатства, которые Марио удалось скопить за эти столетия, он разделил в равной части между всеми жителями. Но сам покидать его Марио не хотел – по его словам, это было единственное место на земле, где он мог чувствовать себя свободно. Часть прислуги тоже изъявили желание остаться, но теперь они получали за это плату.

Конечно, временами я всё также тосковала по своему дому и родным, иногда мне хотелось, наконец, уплыть отсюда и вернуться к своей прежней жизни. Я весь день хлопотала по дому, пытаясь отвлечься от своих мыслей, когда очередной корабль покидал остров.

Марио становился всё младше и с каждым днём я стала чувствовать всё больше ответственности за него. Чем дальше, тем меньше он помнил о своей долгой и непростой жизни. Лишь иногда какие-то печальные воспоминания ненадолго вспыхивали в его сознании. В такие моменты он запирался в своей комнате и никого к себе не впускал.

Так странно было наблюдать, как с каждым днём Марио становился всё меньше и меньше. Каждый день я читала ему книги о Боге, о великих людях, о дальних странах, о любви и смирении. И однажды маленький Марио захотел отправиться в настоящее морское путешествие!

Я решила, что настало время вернуться домой.

Мы отплыли на последнем корабле вместе с оставшимися людьми. Достигнув берегов Испании мы пересели на корабль, который доставил нас домой. Теперь Марио называл меня «мамой» и, откровенно говоря, я себя ею и чувствовала.

Я вернулась домой через полтора года после того, как уехала отсюда с Руфио.

Мои постаревшие от горя родители какое-то время стояли в замешательстве, увидев меня на пороге родного дома с годовалым ребёнком на руках…

И снова из наших глаз текли слёзы счастья…